Драконий оборотень - Страница 149

149

Однако сначала эльфийка молча указала мне на небольшую плетеную из лозы дверь в дальнем конце комнаты. Заглянув туда, я едва ли не с восторгом обнаружила вместительную, наполненную до краев ароматной пеной ванну, заставившую меня в очередной раз оценить всю прелесть наличия родственных связей в такой дали от дома.

— Знаешь, по правде говоря, я ожидала в Диагоне совсем другого приема, — призналась я эльфийке через дверь, тут же принимаясь поспешно стягивать с себя измятую походную блузу. — Думала, от меня все будут шарахаться, как от прокаженной, или, вообще, вышвырнут из долины… если, конечно, на месте сразу не прикончат. Мне ведь кое-что известно о той давней истории с триедиными… Ну, в смысле, о том, что их всех убили после войны.

— И только-то? — фыркнула в ответ из-за двери Торувиэль. — Похоже, тот, кто тебе ее рассказывал, поведал очень сокращенную версию событий. То, что произошло с нашими триедиными, было целиком и полностью их собственной виной — на самом деле, никто поначалу и не собирался их убивать… Однако они просто не оставили нам выбора.

— Выбора? — не поняла я. — В каком смысле? Разве среди ваших законах нет такого, который предписывает убивать триединых после того, как… ну, надобность в них отпадет?

— Ну, это вовсе не закон, — безмятежно отозвалась эльфийка. — Так, скорее, общая рекомендация. К тому же, разве правила существуют не для того, что время от времени их нарушать? — в ее голосе мне послышалась едва заметная улыбка.

— Тогда я ничего не понимаю… — пробормотала я.

— О, это мрачная история, — ровно отозвалась из-за двери Торувиэль. — Мы не слишком-то любим о ней вспоминать. Хотя бы потому, что слишком многие из тех триединых были детьми от смешанных браков, заключенных прямо здесь, в Диагоне. Их родители были полноправными гражданами Фьерр-Эллинна, и эти полукровки жили в нашей долине с самого своего рождения. То, что нам пришлось использовать их в качестве материала для создания триединых, было жестокой, но необходимой мерой, на которую их родители дали согласие лишь при условии, что правило об уничтожении на этот раз не будет соблюдено… И мы обещали им, что так и будет.

Она помолчала немного, а я тем временем уже с удовольствием погрузилась в душистую травяную пену. Теплая вода заставляла меня буквально жмуриться от удовольствия, а пряный аромат трав вызывал приятное ощущение легкой эйфории. Я блаженно вздохнула и закрыла глаза.

Торувиэль снова заговорила.

— Некоторое время после войны все шло нормально. Мы учили юных рэтриаров овладевать своей силой, учили контролировать свои эмоции и объясняли им, что правильно, а что — нет. Дети овладевали наукой самоконтроля вполне успешно для своего возраста, и, казалось бы, ничто не предвещало беды… Однако нашелся среди триединых детей один неугомонный и честолюбивый юноша-подросток, слишком умный и амбициозный для своих лет. Он начал забивать им головы мыслями о том, будто бы они лучше других, потому что сильнее, и будто бы эльфы и все остальные расы очень обязаны им за то, что они помогли остановить войну с Палесмианской Империей. Он начал сеять смуту среди неокрепших детских умов, внушая им уверенность в собственном превосходстве и утверждая, будто теперь они вправе требовать для себя каких-то особых привилегий и почестей по сравнению с другими разумными расами. И, в конце концов, зёрна раздора нашли себе благодатную почву в их неокрепших сердцах, и раззадоренные посулами дети устроили самый настоящий тайный заговор. Мы и не догадывались ни о чем до тех пор, пока однажды утром на главную площадь перед Медиатом не вышли двадцать пять воинственно настроенных триединых с требованием предоставить им целый список привилегий, некоторые из которых были просто абсурдны, а иные и вовсе откровенно шли вразрез с нашими законами. Разумеется, члены Совета отказались выполнить эти условия и, в свою очередь, потребовали, чтобы подростки вернулись к учебе и перестали создавать беспорядки. А когда те принялись возмущаться и буйствовать, старейшины, не долго думая, просто пригрозили зарвавшимся смутьянам пожизненным изгнанием из Фьерр-Эллинна.

Никогда еще Совет так не ошибался, как тогда, когда не принял их угрозы всерьез.

Не прошло и часа, как столица содрогнулась под тяжелой поступью двадцати пяти могучих ящеров, шагающих по улицам города и крушащих все на своем пути. Они не гнушались ничем — ни магическими заклятиями, ни собственной физической силой. Старое здание Медиата, а вместе с ним и добрая треть Диагона были превращены в руины в мгновение ока. Разъяренные триединые оказались поистине ужасны в своем гневе. Не ожидавшие подобного поворота событий, старейшины поначалу растерялись, но, придя в себя, тут же принялись действовать. Поначалу они еще пытались урезонить разбушевавшихся подростков обычными способами, однако это не дало никаких результатов. Триединые словно обезумели. Некоторые из тех, кто пытался еще противостоять им, были жестоко убиты — и тогда у Совета, наконец-то, попросту лопнуло терпение. Был отдан строгий приказ о безжалостном исстреблении всех рэтриаров — всех до единого… Ну, а рецепт избавления от этой напасти всегда был довольно прост. Знаешь, как говорят — выход из проблемы обычно находится там же, где и вход? И для рэтриаров этим выходом — ключом как к созданию, так и к уничтожению триединых — испокон веков были… драконы. Ты ведь знаешь, между нашими расами издавна существует договор, согласно которому мы обязаны приходить друг другу на помощь в случае опасности.

149